Kotä Records — Memento

Kotä Records — Memento BC: kotae.bandcamp.com SC: soundcloud.com/kotaerecords/sets/memento Участники: Aux Fields https://vk.com/d_dzhincharadze Vlad Dobrovolski https://vk.com/pkirn WOLFFFLOW Voloko Gorlinsky https://vk.com/brinstaar https://vk.com/glebglonti Ivan Yerofeyev Dmitri Kourliandski https://vk.com/solo.operator + https://vk.com/pryanikate https://vk.com/ilia.symphocat https://vk.com/vtol_vtol https://vk.com/dmitriiborn Ekaterina Bazhenova-Yamasaki https://vk.com/q_atem Текст: Олег Соболев для Stellage.store 1625. Тысяча шестьсот двадцать пять. К тому моменту, как эта компиляция будет издана, их — погибших от коронавируса в России по официальным данным — станет больше. Сколько тех, кого минздравовский счетчик летальных случаев не принял во внимание, можно только гадать. Тысяча шестьсот двадцать пять. Это больше, чем общее количество жертв десяти самых кровавых терактов в истории современной России. Это больше, чем утонувших по стране в среднем за год. Это больше, чем каждый год умирает от гриппа. Помни, что смертен. Особенно — если в самоизоляции, если тебе повезло, если тебя пронесло, если близких и друзей миновало. Помни — иначе статистика погибших рядом с тобой, в одном городе с тобой, в одной стране с тобой так и будет оставаться абстрактным числом. Выбирай: пассивное восприятие новостных сообщений — или переживание траура вместе с семьями тех, кому не повезло, кого не пронесло, кого не миновало. С семьями тех из них, у кого семьи есть. Если переживать нет причин — ну и слава богу. Когда два с половиной года назад умер отец, меня переживание траура накрыло с головой. Несмотря на поддержку жены и друзей, я быстро выпал из жизни. Омерзительно было ложиться спать и просыпаться. Есть и ходить. Я лишился работы. Лишился желания отдыхать. Больше чем год я не мог выбраться из того состояния, в котором оказался. Абсолют способности восприятия — значит невозможность притупления чувств. Так, как со мной, случается редко — но случается. И случится со многими из тех, у кого пандемия забрала близких. Не важно, кто будет рядом, а кого не будет. Не стоит думать, что возраст и степень близости с покойным на что-то кардинально влияет. Накрыть может почти любого — внезапно, надолго, без шанса освободиться. Многим из тех, для кого тысяча шестьсот двадцать пять — это не цифра, а часть личной истории, предстоит пережить все то, что пережил я. Многим будет легче. Кто-то уже вышел из состояния переживания. Кто-то не сможет выйти никогда. Все они заслуживают быть понятыми. На их месте мог быть кто угодно. Траур — больше случай, чем закономерность. Переживание — всегда стечение обстоятельств. Слушать — значит переживать. Когда я разговаривал с шефом Kotä Records Глебом Глонти о готовящейся компиляции, то разговоры шли вокруг феномена изоляции. Она — первопричина музыки, которую можно услышать на «Memento». Каждое из шестнадцати произведений — это документальная трансляция то мыслей, появившихся под влиянием месяца с лишним закрытого от мира существования, то чувств, проявившихся в эту пору, то ощущений, с которыми за этот срок пришлось остаться один на один. Иногда музыка еще рассказывает историю о невозможности в условиях карантина творить привычным образом, когда нет доступа к студии, нет доступа к знакомому оборудованию, нет доступа к методу высказывания, который до этого был продолжением личности. Иногда музыкой становится фиксация окружающей реальности. Иногда ее создают нейросети, но даже нейросети нужно обучить обучаться. Даже им нужна интервенция из мира, застывшего в бесславном единении. Новые методы — продолжения привычных переживаний. Текст должен был быть главным образом про это. Про то, как изоляция для музыкантов — история, более привычная, чем для многих других людей. Про то, что при этом сила привычки — не обязательно значит отсутствие воображения. Но я сел писать — и текст оказался про смерть. К тому моменту, как эта компиляция будет издана, погибших от коронавируса в России по официальным данным станет больше, чем тысяча шестьсот двадцать пять человек. «Memento» — это несколько часов поразительного по разнообразию музыкального материала, в котором слышна трагедия отчужденности всех нас вместе и по отдельности. По отдельности — и вместе. Это давящая музыка, какой бы она ни была ее меняющаяся от трека к треку интонация. «Memento» заставляет продолжать прослушивание при любых обстоятельствах. Принято говорить, что в изоляции легко потерять счет времени. С «Memento» легко потерять ощущение отсутствия контакта. С этой записью можно вспомнить, что опыт, который мы все сейчас переживаем, оказывается в самых разрозненных формах одинаково близким и понятным на интуитивном уровне. Что абсолют способности восприятия — значит невозможность притупления чувств. Что переживание — всегда стечение обстоятельств. А когда обстоятельства одни для всех — когда нивелируется география, климат, круг общения, способность передвижения, разница в подходах к рутинам, к удовольствиям и к работе, — переживания оказываются ближе друг к другу, чем когда-либо еще. Это значит, что разница в пережитом — почти что иллюзия. А если это так, то может быть почти что иллюзия это еще и то, что предстоит пережить? Не важно, кто будет рядом, а кого не будет. Траур — больше случай, чем закономерность. Стоит напомнить себе об этом. Слушая «Memento» и правда легко вспомнить, что смертен. Еще легко — попытаться вспомнить, каково это — быть живым. Живым по-разному. Смертным одинаково. Вспомнить, остаться, сказать, услышать. Тысяча шестьсот двадцать пять сердец больше не бьются. Но наши сердца бьются в унисон. Я слышу их хора отзвуки. If there’s a hell below, we’re all gotta go. Олег Соболев для STELLAGE